37.
ВОЛЯ ПРОБУЖДАЕТСЯ. СНОВА В ПОИСКАХ ВЫХОДА
Нет
смысла рассказывать шаг за шагом о том, как с течением
времени дело
дошло до последних
пятидесяти долларов. При той легкости, с какой Герствуд
обращался
с деньгами, его семисот долларов хватило до июня. Но
еще раньше,
чем начать
последнюю сотню, он стал поговаривать
о приближающейся
катастрофе.
-
Право, не понимаю, почему у нас так много уходит денег,
- сказал он
однажды, придравшись
к сумме, израсходованной на мясо.
-
Я вовсе не нахожу, что мы много тратим, - возразила
ему Керри.
-
Мои деньги почти на исходе, - продолжал он. - Понять
не могу, на что
только они
ушли!
-
Ты хочешь сказать, что у
тебя ушли все семьсот долларов?
-
воскликнула
Керри.
-
Да, осталось всего лишь сто.
У
него был такой безутешный вид, что
Керри испугалась. Она стала
понимать,
что и сама беспомощно плывет по течению. Впрочем, она
все время
чувствовала
это.
-
Но, Джордж, почему же ты не поищешь работы? - воскликнула
она. - Ты,
наверное,
мог бы что-нибудь найти!
-
Я искал, - ответил он. - Не могу же я
заставить людей дать мне
работу!
Керри
некоторое время пристально глядела на него и, наконец,
сказала:
-
Что же ты намерен делать? Ведь ста долларов нам хватит
ненадолго.
-
Не знаю, - ответил он. - Я могу только искать.
Другого ничего не
остается.
От
слов Герствуда Керри стало страшно. Что же теперь делать?
Она часто
вспоминала
о театре, как о двери, через которую можно проникнуть
в столь
прельщавшую
ее, сверкающую позолотой жизнь, и теперь, как и в свое
время в
Чикаго, она
ухватилась за эту мысль. Необходимо что-то предпринять,
и как
можно скорее,
если только Герствуд в самое ближайшее
время не найдет
работы. Ведь
очень может быть, что ей опять придется
начать борьбу за
кусок хлеба,
и на сей раз совсем одной.
Керри
раздумывала о том, как же, собственно, попадают на сцену.
Поиски
актерской
работы в Чикаго убедили ее, что она выбрала тогда
неправильный
путь. Наверное,
есть люди, которые тебя выслушают,
испытают и дадут
возможность
показать свои способности.
Как-то
за завтраком, два дня спустя,
Керри упомянула об афишах,
извещающих
о приезде в Америку Сары Бернар. Герствуд тоже знал
об этом из
газет.
-
Как люди попадают на сцену, Джордж? - самым невинным
тоном спросила
Керри.
-
Право, не знаю, - ответил он. -
Надо полагать, что для этого
существуют
специальные театральные агентства.
Керри
прихлебывала кофе, не поднимая глаз от чашки.
-
И там подыскивают места желающим?
-
Да, я так думаю, - ответил он.
Тут
Герствуд вдруг обратил внимание на какую-то особую нотку
в голосе
Керри и тотчас
спросил:
-
Неужели ты все еще подумываешь о сцене?
-
Нет, мне просто любопытно, - ответила она.
Не
отдавая себе в том ясного отчета, Герствуд
был почему-то против
подобной затеи.
Ему не верилось, что Керри, за которой он имел возможность
наблюдать
в течение трех лет, способна сделать карьеру на сцене.
Слишком
уж она простодушна,
слишком уступчива по натуре! В
его представлении
искусство
требовало большей помпезности. Если Керри попытается
попасть на
сцену, она,
того и гляди, очутится
в лапах какого-нибудь
мошенника-антрепренера
и станет такой же, как
"все они". Герствуд
прекрасно
знал, что он подразумевает под словами "все они".
Керри недурна
собой. Что
ж, она, пожалуй, неплохо устроится. Но что тогда будет
с ним?
-
На твоем месте я выкинул бы из головы всякую
мысль о сцене. Это
гораздо труднее,
чем ты себе представляешь.
Керри
усмотрела в его словах пренебрежение
к своим артистическим
способностям.
-
Тогда, в Чикаго, ты говорил мне, что
я играла очень хорошо, -
возразила
она.
-
Это верно, - согласился с ней Герствуд, заметив, что
она собирается
спорить. -
Но Чикаго - это не Нью-Йорк.
Керри
ничего не ответила. Она была обижена.
-
Сцена очень хороша для первоклассных актеров, - продолжал
Герствуд. -
Но не для
мелких сошек. А для того,
чтобы пробиться и приобрести
известность,
нужно много времени.
-
Не знаю, не знаю... - задумчиво произнесла
Керри, которую этот
разговор немного
взволновал.
А
Герствуду с внезапной ясностью представилось,
что из всего этого
может выйти.
Теперь, когда его положение стало критическим
и близится
катастрофа,
Керри всеми правдами и неправдами проберется на сцену,
а его
бросит на
произвол судьбы. У Герствуда
было ложное представление о
моральных
качествах Керри. И все потому, что он не понимал величия
чувств.
Он никогда
не знал, что великим человек может быть
и благодаря своим
чувствам -
не только уму. Что же касается
любительского спектакля в
масонской
ложе, то он был слишком давно, и воспоминание об этом
спектакле
уже значительно
поблекло. Герствуд слишком долго жил с
этой женщиной,
чтобы преклоняться
перед нею.
-
А я знаю, - настаивал он. - На твоем месте я и думать
не стал бы об
этом. Да и
вообще это не профессия для женщины.
-
Во всяком случае это лучше голода, - сказала Керри.
- Если ты не
хочешь, чтобы
я пошла на сцену, почему ты не подыщешь себе
какой-нибудь
работы?
На
это у Герствуда не было ответа. Но к таким
напоминаниям он уже
привык.
-
Ах, оставь! - отмахнулся он.
После
этого разговора Керри все же втайне
решила осуществить свою
мечту. Герствуду
до этого нет дела. Она не позволит ему
вовлечь ее в
нищету лишь
потому, что ему так нравится. У нее, несомненно, есть
талант.
Она поступит
в какой-нибудь театр и постепенно добьется успеха.
Что он
тогда скажет?
Она уже вообразила, что
выступает в каком-нибудь
замечательном
спектакле на Бродвее. Каждый вечер
она входит в свою
артистическую
уборную и гримируется. По окончании
спектакля, покидая
театр, она
видит множество экипажей, дожидающихся
на улице. Ей, в
сущности,
сейчас было совершенно безразлично, станет она знаменитостью
или
нет. Только
бы проникнуть на сцену, зарабатывать достаточно
на жизнь,
одеваться
по своему вкусу, идти, куда хочешь, и делать, что хочешь,
- о,
как это было
бы прекрасно! Весь день она не переставала думать об
этом, и
еще ярче казалась
Керри красота этой жизни, когда она видела опустившегося
Герствуда.
Как
ни странно, ее идея стала постепенно укореняться
и в сознании
Герствуда.
Быстро таявшие деньги напоминали о том, что в скором
времени он
будет нуждаться
в поддержке. Почему бы Керри и не помочь ему, пока он
не
найдет работы?
Однажды
он вернулся домой, поглощенный этой мыслью.
-
Я встретил сегодня Джона Дрэйка, - начал
Герствуд. - Он осенью
открывает
здесь отель и обещает дать мне какое-нибудь место.
-
А кто это такой?
-
Он владелец отеля "Грэнд Пасифик" в Чикаго.
-
Вот как!
-
Я получал бы у него тысячи полторы в год.
-
Что ж, это было бы очень недурно, - сочувственно отозвалась
Керри.
-
Только бы продержаться до осени, и
опять все будет хорошо, -
продолжал
Герствуд. - Я снова установил
связь с некоторыми старыми
друзьями.
Керри
доверчиво проглотила эту басню. Ей
искренне хотелось помочь
Герствуду
как-то пережить лето. Он стал таким растерянным и беспомощным.
-
Сколько у тебя осталось денег? - спросила она.
-
Всего пятьдесят долларов.
-
О боже! - вырвалось у Керри. - Что же мы будем
делать? Через три
недели снова
надо будет платить за квартиру.
Герствуд
опустил голову на руки и тупо уставился в пол.
-
Может быть, ты поищешь что-нибудь в театрах? -
мягко произнес он
наконец.
-
Да, пожалуй, - согласилась Керри, обрадовавшись,
что хоть кто-то
одобрил ее
идею.
-
А я возьмусь за любую работу, какая попадется, -
добавил Герствуд,
заметив, что
Керри просияла от его слов. - Я наверняка что-нибудь
найду.
В
один из ближайших дней Керри, после ухода Герствуда,
убрала квартиру,
принарядилась,
насколько позволял ее скудный гардероб, и
направилась к
Бродвею. Она
была еще плохо знакома с этой улицей, которая представлялась
ей средоточием
всего грандиозного и чудесного. Если здесь,
на Бродвее,
расположены
театры, то где-нибудь поблизости должны быть
и театральные
агентства.
Она
решила зайти в театр на Медисон-сквер и узнать там,
где находятся
агентства.
Это казалось ей наиболее разумным. Войдя в
вестибюль, Керри
обратилась
к сидевшему за окошком кассиру.
-
Что? Театральные агентства? - повторил он, выглядывая
из окошечка. -
Право, не
знаю. Но, может быть, вы
найдете нужные вам сведения
в
"Рекламе".
Там публикуются адреса подобных учреждений.
-
А что это такое? - спросила Керри. - Газета, журнал?
-
Газета, - ответил кассир, дивясь такому невежеству.
- Вы достанете ее
в любом киоске,
- вежливо добавил он, разглядев, что перед ним хорошенькая
женщина.
Керри
купила "Рекламу" и тут же у киоска принялась
искать в ней адреса
агентств.
Это оказалось не так-то легко. До Тринадцатой улицы
было далеко,
но Керри все-таки
отправилась домой, крепко зажав в
руке драгоценную
газету и жалея
о потерянном времени.
Герствуд
уже успел вернуться и сидел на своем обычном месте.
-
Где ты была? - спросил он.
-
Я пыталась найти какое-нибудь театральное агентство.
Он
не решился расспрашивать, чем кончились ее поиски, но
газета у нее в
руках привлекла
его внимание.
-
Что это у тебя?
-
"Реклама", - ответила Керри. - Мне сказали,
что в этой газете я найду
адреса театральных
агентств.
-
И только ради этого ты ходила на Бродвей? Я и сам мог
бы тебе сказать
это.
-
Почему же ты не сказал? - спросила Керри, не поднимая
глаз от газеты.
-
Ты меня не спрашивала, - ответил Герствуд.
Взгляд
Керри бесцельно скользил по мелкому шрифту. Сейчас
она думала
лишь о том,
как равнодушен к ней этот человек.
Все, что он делал и
говорил, еще
больше огорчало ее. В душе Керри росла жалость к себе.
Слезы
задрожали
у нее на ресницах. Герствуд что-то почувствовал.
-
Дай-ка я посмотрю, - предложил он.
Чтобы
немного успокоиться, Керри ушла в другую комнату и не
выходила,
пока Герствуд
просматривал объявления.
Вскоре
она вернулась в столовую. Герствуд что-то писал
карандашом на
старом конверте.
-
Вот тебе три адреса, - сказал он.
Керри
взяла у него конверт, на котором значились:
миссис Бермудес,
мистер Маркус
Дженкс и третий - Перси Уэйл.
Подумав, она тотчас же
направилась
к двери.
-
Пойду по адресам, - на ходу бросила она,
даже не оглянувшись на
Герствуда.
А
тот смотрел ей вслед со смутным ощущением стыда, в
нем пробудились
остатки мужской
гордости, но тотчас исчезли. Посидев немного, Герствуд
не
вытерпел,
встал и надел шляпу.
"Надо
погулять!" - решил он, чувствуя потребность куда-нибудь
пойти.
Он
вышел на улицу и побрел куда глаза глядят.
Керри
же направилась по самому ближнему адресу - к
миссис Бермудес.
Контора занимала
часть старинного особняка - две комнаты, видимо,
раньше
их использовали
как запасную спальню и как переднюю. На двери одной
из них
красовалось:
"Без доклада не входить".
Керри
вошла в приемную, где дожидались очереди несколько
мужчин. Они
сидели, почти
не разговаривая. Вскоре дверь отворилась, и в приемную
вышли
две мужеподобные
женщины в облегающих костюмах с белыми воротничками
и
манжетами.
Следом за ними показалась дородная дама лет сорока
пяти, со
светлыми волосами
и проницательным взглядом. Судя по внешности, она
была
довольно добродушна.
По крайней мере, она улыбалась.
-
Так вы, пожалуйста, не забудьте, - сказала ей на
прощание одна из
женщин.
-
Нет, не забуду, - ответила дородная
дама и тотчас добавила: -
Погодите-ка,
где вы будете в начале февраля?
-
В Питсбурге.
-
Хорошо, я вам напишу туда.
-
Отлично, - согласилась клиентка и вышла вместе со своей
спутницей.
В
то же мгновение улыбка на лице полной дамы сменилась
выражением сухой
деловитости.
Она оглядела присутствующих и остановила испытующий
взгляд на
Керри.
-
Ну, сударыня, чем могу вам служить? - спросила она.
-
Вы миссис Бермудес, не так ли?
-
Да.
-
Так вот, скажите мне, пожалуйста, - начала
Керри, не зная, как
приступить
к делу, - вы устраиваете актеров на сцену?
-
Да.
-
Не могли бы вы подыскать что-нибудь для меня?
-
А у вас есть какой-нибудь опыт?
-
Очень незначительный, - призналась Керри.
-
В какой труппе вы играли?
-
О, ни в какой, - начала объяснять Керри. - Это был просто
спектакль,
устроенный...
-
А, понимаю! - прервала ее миссис Бермудес. - Нет, в
данную минуту я
ничего не
могу вам предложить.
У
Керри вытянулось лицо.
-
Вам нужно сначала поработать в Нью-Йорке, -
сказала в заключение
"добродушная"
миссис Бермудес. - Но я на всякий
случай попрошу вас
оставить нам
свой адрес.
Керри
не двигалась с места, провожая взглядом дородную даму,
поплывшую
к себе в кабинет.
-
Где вы живете? - обратилась к Керри молодая
девица, сидевшая за
письменным
столом, продолжая прерванный полной дамой разговор.
-
Я миссис Джордж Уилер, - сказала Керри, подходя к ней
ближе.
Девица
записала имя и адрес и кивком дала понять, что больше
от Керри
ничего не
требуется.
Приблизительно
то же самое произошло и в конторе мистера Дженкса, с
той
только разницей,
что на прощание этот джентльмен сказал:
-
Если бы вы выступали в каком-нибудь из местных театров
или у вас была
программа
с вашим именем, я мог бы что-нибудь для вас придумать.
А
в третьем месте ее сразу спросили:
-
Какого рода работу вы ищете?
-
Я вас не совсем понимаю, - сказала Керри.
-
Ну, где, например, хотели бы вы выступить: в комедии,
в водевиле?
Или, может
быть, хористкой?
-
Я хотела бы получить роль в какой-нибудь пьесе, - ответила
Керри.
-
Гм! - промычал театральный агент. - Это вам будет кое-что
стоить.
-
Сколько? - спросила Керри, которая, как это ни смешно,
никогда раньше
не думала
о подобной возможности.
-
А это предоставляется решить вам самой, - с лукавым
видом ответил
тот.
Керри
в изумлении уставилась на него. Она положительно не
знала, как
продолжать
разговор.
-
А если бы я вам заплатила, вы устроили бы меня? - спросила
она.
-
Обязательно! В противном случае вы получили бы свои
деньги обратно.
-
Ах, вот как! - сказала Керри.
Агенту
было ясно, что он имеет дело с человеком совершенно
неопытным,
поэтому он
продолжал:
-
Вам нужно оставить залог долларов в пятьдесят, не меньше.
Никто не
станет возиться
с вами за меньшую сумму.
Керри
начала понимать.
-
Благодарю вас, - сказала она. - Я подумаю.
И
она направилась к двери, но вдруг, вспомнив о чем-то,
остановилась.
-
А скоро вы могли бы подыскать для меня место? - спросила
она.
-
Ну, на это трудно ответить! - отозвался агент. - Может
пройти неделя,
а то и
месяц. Во всяком случае, вам
была бы предоставлена первая
подходящая
вакансия.
-
Понимаю, - сказала Керри и, застенчиво улыбнувшись,
вышла из конторы.
Театральный
агент несколько секунд смотрел ей вслед, потом произнес
про
себя:
"Просто
умора, как эти женщины стремятся на сцену!"
Последнее
предложение заставило Керри задуматься.
"А вдруг у меня
возьмут деньги
и ничего не дадут взамен?" - подумала
она. У нее были
кое-какие
драгоценности: колечко с бриллиантом,
брошка и несколько
безделушек.
Если пойти в ломбард, то она, пожалуй, получит
за все это
пятьдесят
долларов.
Герствуд
был уже дома. Он не думал, что Керри так долго будет
бегать по
конторам.
-
Ну, что слышно? - начал он, не решаясь прямо спросить,
к чему привели
ее поиски.
-
Я еще ничего не нашла, - сказала Керри, снимая перчатки.
- Все они
требуют денег
и только тогда берутся достать место.
-
А сколько они просят? - поинтересовался Герствуд.
-
Пятьдесят долларов.
-
Однако и аппетиты же у них!
-
О, они не хуже других, - ответила Керри.
- И даже нельзя знать
заранее, достанут
ли тебе работу после того, как ты дашь деньги.
-
Да, я не стал бы давать пятьдесят долларов за одни обещания!
- сказал
Герствуд,
точно деньги были у него в руках и от него
зависело решение
вопроса.
-
Не знаю, - задумчиво произнесла Керри. - Пожалуй, попытаю
счастья у
кого-нибудь
из антрепренеров.
Герствуд
спокойно выслушал это: до его сознания даже
не дошло, как
ужасен этот
план. Он тихо раскачивался взад и вперед и грыз
ногти. Все
казалось ему
приемлемым при создавшемся положении.
Впоследствии он
постарается
исправить дело.
Сканирование и редактирование текста:
HarryFan, 20 March 2001
|