на сайте dreiser1871.narod.ru
Теодор Драйзер "Гений"
(полный текст)
"БОРЬБА"
|
Т. Драйзер |
ГЛАВА XXXVIII
Однако самое лестное предложение было сделано Юджину осенью, на
третьем году его работы в Филадельфии, и случилось это совершенно для него
неожиданно, когда он совсем уже свыкся с мыслью, что обрел прочное
пристанище, и прекрасно чувствовал себя среди своих сослуживцев. В то время
не только в издательском деле, но и в других отраслях промышленности часто
случалось, что люди, занимавшие сколько-нибудь видные административные
должности, выдвигались на посты еще гораздо более видные и ответственные.
Большинство крупных предприятий, которые ранее управлялись своими
основателями, теперь переходили в руки наследников, пайщиков или
акционеров, причем лишь очень немногие из этих новых владельцев имели хоть
какое-то понятие о деле, которым призваны были управлять.
Хайрем С. Колфакс не был издателем по призванию. Контрольный пакет
акций компании "Суинтон-Скадер-Дэйвис" достался ему в результате одной из
тех финансовых комбинаций, которые нередко отдают овец отнюдь не самым
опытным и внимательным пастырям. Колфакс был достаточно энергичным
человеком, и любое его предприятие оказывалось доходным, так как в крайнем
случае он умел выгодно сбыть его с рук. Иными словами, это был финансист.
Отец его, разбогатевший мыловар из Новой Англии, набравшийся радикальных
идей, решил заняться пропагандой таких популярных в то время доктрин, как
теория единого земельного налога Генри Джорджа, социализм и тому подобное.
Эти идеи он всеми способами пытался пропагандировать, но, не будучи ни
опытным оратором, ни опытным публицистом, а всего лишь опытным дельцом и
мыслящим человеком, успеха не имел. Неудачи эти очень огорчали его. Было
время, когда он подумывал купить или даже основать газету в Бостоне, но,
познакомившись с делом поближе, убедился, что коммерческая газета - весьма
рискованное предприятие. Тогда он принялся субсидировать небольшие
еженедельники, которые должны были распространять его взгляды, однако это
давало ничтожные результаты. Его интерес к журнальному миру привлек к нему
внимание Мартина У. Дэйвиса, одного из компаньонов фирмы
"Суинтон-Скадер-Дэйвис", чья торговая марка на книгах, журналах и
еженедельниках была известна в стране не менее, чем марка Оксфорда на
английской Библии.
Компания "Суинтон-Скадер-Дэйвис" находилась в тяжелом финансовом
положении. Издательство по разным причинам пришло в полный упадок. Джона
Джейкоба Суинтона и Оуэна Б. Скадера, людей, по-настоящему преданных
книжному и журнальному делу, давным-давно не было в живых. Мистер Дэйвис
пытался вести дело разумно и честно, в интересах многочисленных
наследников, но разум и честность приносили мало пользы, так как не могли
заменить знаний и опыта, которых у него не было. В издательстве было
достаточно редакторов, рецензентов, критиков, заведующих производством и
редакциями, коммерческих директоров, агентов по распространению книг и так
далее, из которых каждый в отдельности мог бы отлично справиться со своей
частью работы, но в целом они с ней не справлялись и только переводили
много денег.
Большой ежемесячник, пользовавшийся широкой популярностью, находился в
ведении старика, просидевшего в редакторском кресле чуть ли не сорок лет.
Еженедельником руководил неопытный юнец, молодой человек двадцати девяти
лет. Еще один журнал - приключенческий - был в ведении другого молодого
человека, двадцати шести лет, а критический ежемесячник выпускало несколько
авторитетных критиков, работавших на постоянном жалованье.
Книгоиздательство делилось на отделы: юношеский, прозы, научный, учебный и
так далее, и каждый из них имел самостоятельного заведующего. Обязанностью
мистера Дэйвиса было следить за тем, чтобы редакции возглавлялись
компетентными лицами и чтобы все эти люди работали согласованно под его
руководством. Но он не обладал ни достаточным умом, ни достаточной энергией
для этой роли. Он был стар и бросался от одного метода руководства к
другому. В издательстве тем временем создавались различные клики и
группировки. Самой влиятельной была группировка, возглавляемая Флоренсом
Дж. Уайтом, ирландцем по происхождению, который в качестве коммерческого
директора (хотя фактически он занимал пост директора-распорядителя,
подчиненного только Дэйвису) заведовал производственным отделом и
типографиями и распоряжался огромными суммами, выделенными на бумагу,
краски, печатание и распространение.
Это Уайт, с одобрения Дэйвиса, устанавливал ассигнования на бумагу,
краски, набор, печатание и жалованье служащим. Это Уайт через посредство
своего подручного - заведующего типографией - утверждал график сдачи в
производство журналов и книг, и от него зависело, будут ли работы выполнены
в срок или нет. Это Уайт через другого преданного ему заведующего держал
под наблюдением экспедицию и склады и благодаря исключительным
административным способностям угрожал захватить в свои руки также отделы
рекламы и распространения.
Большой недостаток Уайта (впрочем, характерный для всякого ставленника
Дэйвиса) заключался в том, что он не только ничего не понимал в искусстве,
литературе и науке, но и не интересовался этим, - его занимало
исключительно производство. Он так быстро поднялся по административной
лестнице, что его жалованье сильно отставало от очутившейся в его руках
власти. Дэйвис, его патрон, тоже не имел никаких других средств, кроме пая
в издательстве, весьма, надо сказать, обесцененного. Некомпетентное
руководство редакциями привело к тому, что качество книг и журналов
становилось все хуже, и дело шло к полному краху. Надо было что-то
предпринять, так как за последние три года не удавалось добиться
положительного баланса.
Тогда-то и был призван на помощь Маршал П. Колфакс - отец Хайрема
Колфакса. Колфакс-старший был известен как человек, интересовавшийся
всякими левыми идеями, а значит, также и литературой, и обладавший к тому
же крупным состоянием. По слухам, у него было от шести до восьми миллионов
долларов. Предложение, которое сделал ему Дэйвис, сводилось к следующему:
Колфакс приобретает у наследников все акции, за исключением части,
принадлежащей лично Дэйвису, то есть приблизительно шестьдесят пять
процентов всего акционерного капитала, вступает в дело на правах
директора-распорядителя и реорганизует его по своему усмотрению. Дэйвис был
стар. Он мечтал сложить с себя ответственность за издательство и к тому же
не хотел рисковать собственным капиталом. Он, как и все, понимал, что в
дело необходимо влить новые соки. Нельзя было доводить фирму до провала -
ее репутация была бы утрачена навсегда. У Уайта не было денег, а кроме
того, он был для Дэйвиса новым и чуждым явлением. Дэйвис не умел оценить ни
честолюбивых стремлений своего помощника, ни его незаурядных способностей.
Это был для него человек из другого мира. Ему претила напористость Уайта -
вот почему, размышляя о том, как быть с издательством, он меньше всего
принимал в расчет Уайта.
Состоялся ряд совещаний. Старик Колфакс был очень польщен сделанным
ему предложением. У него было три сына, из которых мыловарением
интересовался только один. Двое младших, Эдвард и Хайрем, знать ничего не
хотели о мыле. Старик думал, что предложение Дэйвиса может открыть поле
деятельности для одного из них, а то и для обоих, но скорее всего,
очевидно, для Хайрема, обладавшего более разносторонними интересами, хотя
больше всего его занимали финансы. Кроме того, издаваемые фирмой книги и
журналы могли явиться проводниками его излюбленных идей, а это сильно
подняло бы его личный престиж. Он занялся тщательным изучением положения
фирмы, использовав для этого в качестве ревизора и уполномоченного своего
сына Хайрема, в финансовые способности которого очень верил. Убедившись,
что акции компании можно приобрести в рассрочку и по очень сходной цене (за
полтора миллиона долларов, при реальной стоимости в три миллиона), он
поставил условие, что Хайрем получит пост директора-распорядителя и
президента компании, и стал думать о том, что можно сделать с этим
предприятием.
В предстоявшей реорганизации Флоренс Дж. Уайт увидел выгодный для себя
случай выдвинуться и не преминул воспользоваться им. С первого же взгляда
ему стало ясно, что Хайрему понадобятся некоторые сведения и большая помощь
и что он, вероятно, по достоинству вознаградит того, кто окажет ему
содействие. Уайт прекрасно видел, в чем состоят главные недостатки дела -
отсутствие сведущего руководства в редакциях, склока и грызня между
сотрудниками и неумелое финансовое управление. Он отлично знал, в чьих
руках находятся акции и как можно запугать акционеров, чтобы заставить их
продать свои паи по дешевке. Уайт с большим рвением работал для Хайрема,
потому что тот ему нравился, и Хайрем платил ему тем же.
- Вы просто гениально провели эту операцию, Уайт, - сказал ему однажды
Хайрем. - Вы, можно сказать, передали мне дело прямо в руки. Я этого не
забуду.
- Ладно, - сказал Уайт. - Я заинтересован в том, чтобы во главе фирмы
стал наконец настоящий хозяин.
- Когда я сделаюсь президентом, вы будете вице-президентом, а это
значит двадцать пять тысяч в год. (Сейчас Уайт получал двенадцать тысяч.)
- Когда я сделаюсь вице-резидентом, ваши интересы будут надежно
охраняться, - угрюмо ответил Уайт.
Уайт, детина шести футов ростом, худой, долговязый, был дикарь, с
трудом выражавший свои мысли. Колфакс был маленький, живой, стремительный,
о таком человеке говорят, что он может горы сдвинуть. Предприимчивый,
честолюбивый и во многих отношениях блестящий человек, он мечтал занять
руководящее положение в обществе, но не знал еще, как этого достичь.
Они крепко пожали друг другу руки.
Через три месяца Колфакс был избран директором-распорядителем и
президентом компании, а Флоренс Дж. Уайт - ее вице-президентом. Уайт стоял
за то, чтобы сразу освободиться от всех старых сотрудников и влить в дело
свежие силы. Колфакс же предпочитал действовать не спеша, с оглядкой, пока
ему самому не станет ясно, чего он хочет. На первых порах были уволены лишь
двое стариков - заведующие отделами распространения и рекламы. Шесть
месяцев спустя, когда Хайрем и Уайт еще были заняты реорганизацией дела и
подысканием новых людей, Колфакс-старшний скончался, и издательство
"Суинтон-Скадер-Дэйвис" - вернее, принадлежащий умершему контрольный пакет
акций - перешло по наследству к Хайрему. Заняв президентское кресло,
доставшееся ему чисто случайно, Колфакс-младший оказался полным хозяином
издательства и стал думать, как бы превратить его в золотое дно, а Флоренс
Дж. Уайт сделался его правой рукой и верным союзником.
Колфакс уже три года стоял во главе компании "Суинтон-Скадер-Дэйвис",
которую намеревался превратить в корпорацию под названием "Юнайтед
мэгэзин", когда он впервые услышал про Юджина. К этому времени он успел
провести ряд реформ, частью радикальных, частью половинчатых и осторожных.
Он пригласил нового заведующего отделом рекламы, которым был уже недоволен,
и произвел некоторые изменения в художественном отделе и в редакциях, -
главным образом, впрочем, по совету других и преимущественно Уайта, а не по
собственной инициативе. Мартин У. Дэйвис ушел на покой. Он был стар и
немощен, и ему вовсе не улыбалось оставаться в издательстве на положении
мебели. Только такие люди, как редакторы "Нейшнл ревью", "Суинтон мэгэзин"
и "Скадер уикли", и пользовались еще некоторым влиянием, но их голос,
конечно, имел ничтожное значение по сравнению с авторитетом Хайрема
Колфакса и его ближайшего помощника.
С приходом Флоренса Уайта в издательстве установилась атмосфера
взаимной вражды и недоверия. Уайт провел тяжелое детство в бруклинской
трущобе, и ему были ненавистны высокомерие и самомнение многочисленных
редакторов и литературных работников издательства. Как истый ирландец, он
был недурной организатор и ловкий дипломат, но особенно сильна была в нем
жажда власти. Удачный ход, с помощью которого он добился расположения
Хайрема Колфакса в ту пору, когда колоссальное предприятие переходило из
одних рук в другие, пробудил в нем беспредельное честолюбие. Он хотел не
только официально, но и на деле управлять издательством от имени Колфакса,
подбирая по своему усмотрению редакторов, заведующих отделами и их
помощников. Однако, на его беду, у Колфакса, при полном отсутствии интереса
к деталям дела, был свой конек - люди. Как и Обадия Кэлвин, глава
издательства "Кэлвин" (теперь, между прочим, его единственный крупный
конкурент), Колфакс гордился умением подбирать людей. Его главная забота
заключалась в том, чтобы найти еще одного крупного работника вроде Флоренса
Уайта, который возглавил бы художественный и книжный отделы, - не с точки
зрения производственной и коммерческой, а человека всесторонне развитого, с
большой инициативой, который сумел бы заручиться содействием писателей,
редакторов, ученых и окружить себя способными помощниками. Тогда успех был
бы обеспечен. Он считал, - и не без оснований, - что в издательском деле
вполне возможно разделить эти функции: Уайт должен обеспечить производство,
сбыт и снабжение, а тот, другой, кто бы он ни был, - поднять литературный и
художественный престиж издательства. Вскоре вся Америка убедится, что под
его руководством старая фирма снова достигла прежней популярности и
процветания. Колфаксу хотелось заслужить имя лучшего издателя своего
времени, а потом уже с достоинством удалиться от дел или посвятить себя
другим финансовым операциям, более отвечающим его вкусам.
Надо сказать, что он очень мало знал Флоренса Дж. Уайта, который был
мастер лицемерить и притворяться. Уайта не увлекал тот план, которому
Колфакс придавал такое значение. Он не был в состоянии справиться с делами,
требовавшими определенных знаний и широкого кругозора, и тем не менее хотел
быть королем, подчиненным только императору, силой, руководящей троном, и
не намерен был добровольно делить с кем-либо власть. Держа в своем ведении
типографию, он имел возможность доставлять большие неприятности всякому,
кто был ему не по нутру. Гранки задерживались, пропадали рукописи, к
редакциям предъявлялись постоянные претензии из-за невыполнения графика и
так далее, до бесконечности. Помимо всего прочего, Уайт был большой охотник
копаться в интимной жизни своих сослуживцев, и стоило ему обнаружить в
прошлом своего противника малейшее пятно, как факт этот таинственным
образом всплывал на поверхность, причем в самый неблагоприятный для жертвы
момент. От всех своих подчиненных он требовал абсолютной преданности. Если
человек не догадывался действовать в интересах Уайта, его вскоре под тем
или иным предлогом увольняли, хотя бы он был безукоризненным работником.
Заведующие редакциями, не уверенные в своих силах и чуявшие, куда дует
ветер, заискивали перед ним. Те, кто нравился Уайту и был его послушным
орудием, процветали. Зато те, кто был у него в немилости, вечно должны были
оправдываться перед Колфаксом либо бегать к нему с жалобами. А тот понятия
не имел о коварстве своего помощника и готов был считать этих людей плохими
работниками.
Колфакс все еще надеялся найти такую фигуру из кругов, близких к
искусству, которая могла бы разделить руководство с Уайтом, когда он
впервые услышал про Юджина. До сих пор он еще не набрел на такого человека,
так как все, кто внушал ему уважение и кого он считал достойным занять этот
пост, имели свои собственные предприятия. Он вел переговоры то с одним, то
с другим, но безуспешно. А тут как раз потребовалось найти человека на
освободившееся место заведующего отделом рекламы, и притом такого, который
мог бы поставить дело по-настоящему. Колфакс начал расспрашивать сведущих в
этой области людей. Кроме того, он стал присматриваться к специалистам
рекламного дела, работающим в других предприятиях, и вскоре услышал о
Юджине Витле. Рассказывали, что Витла достиг блестящих результатов и
пользуется большой популярностью среди своих сотрудников. Два дельца, не
сговариваясь друг, с другом, хвалили Колфаксу Юджина как исключительно
способного человека. Третий рассказал ему про успехи Юджина у Саммерфилда,
а с помощью четвертого, знакомого Юджина, пригласившего однажды их обоих
позавтракать в "Харвард-клуб", Колфакс получил возможность встретиться с
ним, не выдавая своих намерений.
Не зная, кто такой Колфакс, вернее, зная о нем лишь то, что этот
человек занимает пост президента в конкурирующем предприятии, Юджин
держался свободно и просто. Он никогда не ломался, всегда готов был учиться
у всякого, кто мог его чему-нибудь научить, и приветливо относился к людям.
- Так вы, значит, "Суинтон-Скадер-Дэйвис"? - сказал он, знакомясь с
Колфаксом. - Не иначе как эта троица основательно усохла, чтобы уместиться
в вас одном; но сила, надо полагать, осталась все та же!
- Вот уж не знаю, не знаю! - сказал Колфакс, охотно откликаясь на
шутливый тон Юджина: он никогда не отказывался принять вызов. - Суинтон и
Скадер, говорят, оба были могучего сложения. Но вам-то уж, наверно, не на
что жаловаться, если только ваши силы соответствуют вашему росту.
- Да я и не жалуюсь, только бы меня оставили в покое, - сказал Юджин.
- Но меня беспокоят мелкие людишки, очень уж они все хитрющие.
Колфакс радостно закудахтал. Ему понравилась внешность Юджина, его
приятные манеры - непринужденные, спокойные - и умные глаза. Да и вся
повадка этого Витлы отвечала его собственной неукратимой энергии, в нем не
было излишней мягкости и уступчивости.
- Так это вы, значит, заведующий отделом рекламы в "Норс-Америкен"?
Как же им удалось так привязать вас к себе?
- Они меня не привязывали, - ответил Юджин. - Я сам дался им в руки. А
чтоб я не ворочался, они придавили меня хорошим, жирным жалованьем. Ничто
другое не заставило бы меня сидеть смирно.
Он самодовольно усмехнулся.
- Ну что ж, дорогой мой юноша, ребра они вам не обломали, и что-то не
видно, чтоб у вас впали бока. Ха-ха-ха-ха! Не впали ведь? Ха-ха-ха!
Юджин с интересом смотрел на этого маленького человека. Он был поражен
его острым, пытливым взглядом. Какая разница между ним и Кэлвином, - тот,
пожалуй, не больше его ростом, но такой степенный, тихий, и так полон
достоинства. Крикливый, неугомонный Колфакс, казалось, был насыщен
электрической энергией. Он весь был как на шарнирах. "Точно у него под
тонким слоем кожи голые электрические провода, - подумал Юджин. -
Стремительный, как молния".
- Дела у вас там, как видно, идут недурно, - продолжал Колфакс. - Мне
приходится иногда о вас слышать. Не много, правда, не много! Самую малость!
Но ничего плохого, нет, ничего плохого.
- Надеюсь, - небрежно отозвался Юджин. Он еще не понимал, почему
Колфакс так интересуется им. Этот человек разглядывал его, словно скаковую
лошадь. Глаза их время от времени встречались, и Юджин замечал во взгляде
Колфакса лукавый, но приветливый огонек.
- Ну, так в чем дело? - спросил его наконец Юджин.
- Дайте подумать, дорогой мой юноша! Дайте подумать, - ответил тот, и
больше Юджин ничего от него не добился.
Но вскоре после этой странной встречи, хорошо запомнившейся Юджину,
Колфакс письмом пригласил его к себе в Нью-Йорк. "Очень прошу Вас уведомить
меня, - писал он, - когда Вы намерены побывать в Нью-Йорке. Я буду рад Вас
видеть у себя к обеду. Нам с Вами стоило бы познакомиться поближе и
поговорить по душам".
Письмо было написано на бланке корпорации "Юнайтед мэгэзинс", недавно
организованной вместо компании "Суинтон-Скадер-Дэйвис", и на штампе
значилось: "Секретариат президента".
Юджин решил, что за этим кроется что-то серьезное. Уж не собирается ли
Колфакс сделать ему какое-то предложение? Что ж, тем лучше. Правда, ему и
сейчас неплохо и он привязан к мистеру Кэлвину, да и вообще ему нравится
окружающая обстановка. Но так как всякое деловое предложение является
очевидным признанием ваших заслуг, Юджин готов был его выслушать. На
крайний случай это поможет ему еще больше укрепиться у Кэлвина. Он придумал
повод для поездки в Нью-Йорк, но сначала ознакомил с содержанием письма
Анджелу, которая отнеслась к нему с холодным любопытством. Он рассказал ей,
какое внимание проявил к нему Колфакс при встрече, и высказал
предположение, что его, очевидно, пригласят на службу в "Юнайтед мэгэзинс".
- Особенно меня туда не тянет, - сказал Юджин, - но любопытно узнать,
в чем дело.
Анджела посоветовала ему оставить письмо без внимания.
- Это, конечно, крупная фирма, - сказала она, - но нисколько не
крупнее, чем издательство мистера Кэлвина, который относится к тебе очень
хорошо. Я бы на твоем месте не стала делать ничего такого, что может ему не
понравиться.
Юджин задумался над ее словами. Совет казался благоразумным, но его
разбирало любопытство.
- Ни в какие переговоры я вступать не стану, - сказал он. - Но
интересно, что он мне скажет.
Он в тот же вечер написал Колфаксу, что будет в Нью-Йорке двадцатого
числа и с большим удовольствием принимает его приглашение к обеду.
Первое же свидание Юджина с Колфаксом заложило основу для их
последующей дружбы. Так же, как и Саммерфилд, Колфакс обладал
темпераментом, родственным Юджину, но в смысле способности управлять людьми
он стоял несравненно выше Саммерфилда.
В доме Колфакса Юджину был оказан исключительно сердечный прием.
Колфакс пригласил его зайти в контору и оттуда повез к себе домой. Его
новый, только что отстроенный особняк с облицованным белым мрамором
фасадом, с огромными чугунными воротами и внушительным подъездом,
украшенным небольшими пальмами и карликовыми кедрами, был расположен в
верхней части Пятой авеню. Юджин сразу убедился, что этот человек живет в
той напряженной атмосфере коммерческого и финансового соперничества,
которое придает жизни в Нью-Йорке такую остроту. Во всем доме чувствовался
суровый, холодный порядок и погоня за блеском, сдерживаемая лишь тем
чувством меры, которое диктуется знанием господствующих вкусов и моды.
Автомобиль у Колфакса был тоже новый и очень большой, самой последней марки
- темно-синяя громада с бесшумным, как у швейной машины, ходом. Им открыл
дверь лакей шести футов ростом, в панталонах до колен и во фраке. В
комнатах прислуживал безмолвный, почтительный и внимательный японец. Юджин
был представлен миссис Колфакс, грациозной женщине с несколько наигранными
манерами. Немного позднее горничная-француженка привела двух детей -
мальчика и девочку.
Юджин успел уже привыкнуть к роскоши во всех ее видах, и этот дом не
слишком поразил его по сравнению с многими другими, где ему приходилось
бывать. Но, во всяком случае, он принадлежал к числу наилучших. Колфакс
держал себя дома очень просто. Он небрежно кинул пальто лакею, подбросил
поочередно в воздух обоих детей, а жену, которая была чуть выше его, звонко
чмокнул в щеку, воскликнув:
- Ну как, понравилось, Сита? (Как узнал впоследствии Юджин, это было
уменьшительное от Сесилия.) Познакомься с мистером Витлой. Он художник,
заведующий художественным отделом, специалист по рекламному делу, и...
- ...в высшей степени скромный человек, - с улыбкой закончил Юджин, -
далеко не такой ужасный, каким он может вам показаться. Характеристика,
данная мне вашим супругом, сильно раздута.
Миссис Колфакс ласково улыбнулась.
- Я готова сейчас же скинуть добрую половину, - отозвалась она. - А
позднее, вероятно, и остальное. Может быть, мы пройдем в библиотеку?
Обмениваясь шутками, они поднялись наверх. Все, что Юджин видел, было
ему по душе. Миссис Колфакс вскоре извинилась и вышла, и Колфакс завел
разговор на общие темы.
- Теперь я покажу вам свой дом, - сказал он, - а после обеда
побеседуем о деле. Вы очень интересуете меня, не стану скрывать от вас.
- И вы интересуете меня, Колфакс, - весело отозвался Юджин. - Вы мне
нравитесь.
- Убежден, что нравлюсь вам не больше, чем вы мне, - ответил тот.
Сканирование и проверка текста : HarryFan, 20 March 2001
Подготовка к WEB-публикации: Корнейчук Дмитрий, 2004 год
Теодор Драйзер "Гений" - полный текст романа