Глава 8
( Книга 2)
Назавтра
была суббота, работа закончилась рано (на фабрике
Грифитсов
суббота круглый
год была коротким рабочим днем),
и Уигэм явился с
платежными
конвертами.
-
Вот, пожалуйста, мистер Грифитс, - сказал он таким тоном,
будто Клайд
был на фабрике
важной особой.
С
удовольствием выслушав это "мистер", Клайд
взял конверт и, подойдя к
своему шкафчику,
разорвал бумагу и переложил деньги в карман. Потом оделся
и отправился
домой завтракать. Но, оказавшись
в своей комнате, он
почувствовал
себя очень одиноко; Дилларда не было, он еще работал,
и Клайд
решил проехаться
на трамвае в Гловерсвил - соседний
городок тысяч на
двадцать жителей,
по слухам, очень оживленный, хотя и не такой красивый,
как Ликург.
Эта поездка очень развлекла Клайда: он увидел
действительно
интересный
город, совсем непохожий на Ликург
по своей социальной
структуре.
Но
следующий день - воскресенье - Клайд скучал, в одиночестве
бродя по
Ликургу. Дилларду
пришлось уехать по каким-то делам в Фонду, и он не
мог
выполнить
свое обещание. Зато, встретясь с Клайдом в понедельник
вечером,
он объявил,
что в ближайшую среду на Дигби-авеню
состоится собрание
прихожан конгрегационалистской
церкви; туда стоит пойти, так как
будет
угощение.
-
Мы забежим туда на минутку, - объяснял
Диллард. - Поболтаем с
девушками.
Я познакомлю вас с дядей и теткой, - очень
славные люди. И
девушки милые,
не недотроги. Мы можем удрать оттуда часов в десять
и пойти
к Зелле или
к Рите. У Риты много хороших граммофонных пластинок,
зато у
Зеллы просторнее,
удобней танцевать. Кстати, вы не захватили
из Чикаго
свой фрак?
Дело
в том, что Диллард в отсутствие Клайда уже обследовал
его комнату
(Клайд жил
как раз над ним, на третьем этаже) и нашел
там один только
чемодан; не
видно было ни сундука, ни фрака. Поэтому Диллард решил,
что,
хотя отец
Клайда и содержит отель, а сам Клайд работал в Чикаго
в "Юнион
клубе",
он, должно быть, очень равнодушен к одежде и к тому,
как принято
одеваться
в обществе. Или же он хочет жить
на собственный счет, не
пользуясь
чьей-либо помощью, и вырабатывает в себе твердый характер.
Все
это не
особенно нравилось Дилларду. Человек
не должен пренебрегать
требованиями
общества. Однако Клайд был _Грифитс_,
и этого было
достаточно,
чтобы Диллард на все смотрел сквозь пальцы, - по крайней
мере,
первое время.
-
Нет, фрака я не привез, - ответил Клайд, все еще не
вполне уверенный,
несмотря на
свое одиночество, стоит ли ему участвовать в этой авантюре.
-
Но я достану.
Он
уже не раз думал, что в Ликурге фрак ему
необходим, и хотя за
последнее
время деньги доставались ему тяжелым трудом и откладывать
было
нелегко, он
решил истратить тридцать пять долларов на покупку
вечернего
костюма.
Диллард
болтал о Зелле и Рите; родители Зеллы Шумэн небогаты,
но живут
в собственном
доме, и у нее часто бывают подруги - прелестные девушки.
У
Риты Дикермен
тоже много подруг. У отца Зеллы есть еще маленькая дача
на
озере Экерт,
близ Фонды. Летом - если только Рита понравится Клайду
- туда
можно будет
иной раз съездить во время
отпуска или на субботу и
воскресенье,
так как Рита и Зелла почти неразлучны. И
обе хорошенькие.
Зелла брюнетка,
а Рита светлая, прибавил он с восторгом.
Клайд
заинтересовался: девушки хорошенькие! И как это на
него в его
одиночестве
свалился, точно с неба, этот Диллард и носится с ним...
Но еще
вопрос - благоразумно
ли сближаться с Диллардом? Ведь, в конце
концов,
Клайд ничего
о нем не знает. Сейчас он видел по манерам и легкомысленной
восторженности
Дилларда, что тому куда интереснее сами девушки, вольность
или даже некоторая
распущенность их поведения, а вовсе не то,
к какому
обществу они
принадлежат. А разве не это привело Клайда к
катастрофе в
Канзас-Сити?
Здесь, в Ликурге, отнюдь не следует забывать об этом,
если он
хочет чего-то
добиться в жизни.
Тем
не менее в среду, в половине девятого, Клайд вышел из
дому вместе с
Диллардом,
преисполненный всяческих ожиданий. В девять часов они
были уже
на месте,
в самой гуще одного из
тех отчасти религиозных, отчасти
светских,
отчасти благотворительных собраний, какие устраиваются
формально
для того,
чтобы собрать некоторые средства для нужд местной церкви,
а по
существу больше
затем, чтобы дать пожилым
случай встретиться и
посплетничать,
а молодежи - покритиковать старших
и пофлиртовать под
шумок. Тут
были киоски, торговавшие чем угодно - от пирожков,
печенья и
мороженого
до кружев, кукол и всевозможных безделушек.
Все это было
пожертвовано
прихожанами и продавалось в пользу церкви. Гостей
принимали
пастор, преподобный
Питер Изрилс, и его жена. В числе гостей были дядя
и
тетка Дилларда,
общительная, но скучная чета, явно не игравшая
никакой
роли в здешнем
обществе. Они были очень добродушны
и чересчур - до
фамильярности
- приветливы, хотя дядя Дилларда, Гровер
Уилсон, будучи
агентом по
закупкам фирмы "Старк и Кь", пытался иногда
принять серьезный и
важный вид.
Этот невысокий, коренастый человек,
по-видимому, не умел
прилично одеваться
или не имел для этого средств. В
противоположность
своему племяннику,
одетому почти безукоризненно, он был облачен в
плохо
сидящий, не
совсем чистый и невыутюженный костюм. Галстук был
под стать
костюму. Держался
Уилсон как истый клерк: потирал руки,
хмурил брови,
почесывал
в затылке, точно собираясь сказать
нечто весьма важное,
требующее
от него крайнего умственного напряжения, - и,
однако, изрекал
лишь одни
банальности.
Под
стать ему была и его толстуха жена; пока супруг
старался придать
себе важный
вид, чтобы казаться достойным своего
собеседника, миссис
Уилсон стояла
рядом, расплываясь в сияющей жирной
улыбке. Грузная, с
розовыми щеками
и уже заметным двойным подбородком, она все улыбалась
и
улыбалась,
потому что вообще была от природы веселой и доброй женщиной,
а
в частности,
и потому, что Клайд был племянником _такого человека_.
Ибо,
как понял
Клайд, Диллард не терял времени и постарался втолковать
своим
родственникам,
что Клайд - из Грифитсов и что он, Диллард, уже подружился
с этим новым
Грифитсом и теперь вводит его в местное общество.
-
Уолтер сказал нам, что вы приехали работать на фабрике
вашего дяди.
Значит, вы
поселились у миссис Каппи? Я не знакома с ней, но слышала,
что
у нее очень
приличный, очень порядочный пансион. Там живет мистер
Пароли,
- когда-то
мы с ним вместе ходили в школу, но теперь я редко его
вижу. Вы
еще не знакомы
с ним?
-
Нет, не знаком, - ответил Клайд.
-
А знаете, в прошлое воскресенье мы ждали вас к
обеду. Но Уолтеру
пришлось съездить
домой. Непременно приходите к нам поскорее.
В любое
время. Я буду
вам очень рада.
Она
улыбнулась, и ее карие глазки весело блеснули.
Клайд
видел, что благодаря репутации своего дяди он - настоящая
находка
для этой четы.
Но и все остальные - старые и молодые - отнеслись
к нему
так же: пастор
Изрилс и его жена, Майк
Бампас - местный торговец
типографскими
красками и его жена и сын; Максимилиан Пик - торговец
сеном,
зерном и кормовыми
травами оптом и в розницу и его жена; мистер Уитнэс
-
торговец цветами,
мистер Троп - агент по продаже земельных участков.
Все
много слышали
о Сэмюэле Грифитсе и его семье и были крайне заинтересованы
и удивлены
тем, что среди них оказался племянник такого богача.
Им только
не нравилось,
что Клайд держался очень мягко, нисколько не важничая
- не
слишком заносчиво
и пренебрежительно; в большинстве это были
люди того
типа, что
уважают заносчивость даже если на словах осуждают ее.
Особенно
заметно это
было по поведению молодых девушек.
Диллард
считал своим долгом каждому сообщить
о важных родственных
связях Клайда.
-
Это Клайд Грифитс, племянник Сэмюэла
Грифитса, двоюродный брат
Гилберта Грифитса.
Он приехал в Ликург, чтобы
изучить производство
воротничков
на фабрике своего дяди.
И
Клайду, знавшему, как далеко это от истины,
все-таки было очень
приятно видеть,
какое впечатление эти слова производили на слушателей.
Но
какова наглость Дилларда! Найдя в Клайде опору,
он осмелел и со
всеми разговаривал
покровительственным тоном. Он не покидал Клайда ни
на
минуту и подводил
его то к одному, то к другому. Он явно решил
показать
всем своим
знакомым девушкам и молодым людям, кто такой Клайд,
и внушить,
что именно
он, Диллард, вводит его в здешнее общество. Но с теми,
кого он
не любил,
он Клайда не знакомил. "Она
не заслуживает внимания, -
предостерегал
он. - Ее отец всего-навсего содержит маленький
гараж. На
вашем месте
я не стал бы тратить время на такое знакомство".
Или: "Он
ничего не
стоит - просто приказчик из нашего магазина". В
то же время,
говоря о
тех, кто был ему симпатичен,
он рассыпался в улыбках и
комплиментах
или, на худой конец, старался извинить
перед Клайдом их
недостаточно
высокое положение.
Наконец
Клайд был представлен Зелле Шумэн и Рите Дикермен, которые
по
каким-то своим
соображениям явились с некоторым опозданием. Скорее
всего
им хотелось
показать, что они здесь самые искушенные в светских
обычаях и
не похожи
на других. И в самом деле, как несколько позже убедился
Клайд,
они выделялись
среди остальных девушек, с которыми познакомил его Диллард:
были не так
скромны и чопорны, менее тверды в правилах религии и
морали.
Сами себе
в этом не признаваясь, они были совсем не прочь доставить
себе
далеко не
благочестивые удовольствия, - но, разумеется, старались
при этом
не повредить
своей репутации. И Клайда уже в первые
минуты знакомства
поразили манеры
и обращение этих девушек, отличавшие их от
всех других
молодых прихожанок:
Зелла и Рита держались не то чтобы
распущенно, но
гораздо свободнее,
не так чопорно и церемонно, как остальные.
-
А! Так вы - мистер Клайд Грифитс! - сказала Зелла Шумэн.
- Как вы
похожи на
вашего двоюродного брата! Я часто вижу его, когда он
проезжает
по Сентрал-авеню.
Уолтер нам все о вас рассказал. Как вам нравится Ликург?
Она
произнесла "Уолтер" особым тоном,
с какой-то собственнической,
интимной ноткой
в голосе, и Клайд почувствовал, что
они с Диллардом
гораздо более
близки, чем говорил сам Диллард.
Узкая,
с маленьким бантом, красная
бархатка на шее, маленькие
гранатовые
серьги в ушах и очень нарядное, плотно облегающее стан
черное
платье с пышными
оборками внизу свидетельствовали, что Зелла
не прочь
показать свою
фигуру и очень ценит ее, и если бы не подчеркнуто
холодное
выражение
лица и сдержанные манеры, все это,
несомненно, вызвало бы
неодобрение
в таком собрании.
Рита
Дикермен, толстенькая, беленькая,
розовощекая девушка, со
светло-каштановыми
волосами и серо-голубыми глазами, была не так вызывающе
бойка, как
Зелла Шумэн, но и в ней, как
в ее подруге, под внешней
сдержанностью
чувствовалось что-то очень вольное. В ее
обращении было
меньше скрытой
бравады, но больше податливости, и она,
видимо, хотела,
чтобы Клайд
это понял. Между подругами было решено, что Рита
должна его
заинтересовать.
Рита была очарована Зеллой, рабски во всем ей
подражала;
подруги были
неразлучны. Когда Клайда представили Рите, она улыбнулась
ему
многообещающей
улыбкой, немало его смутившей. Он все время внушал
себе,
что здесь,
в Ликурге он должен очень осторожно сходиться с людьми.
Но, на
его несчастье,
Рита, как в свое время Гортензия Бригс,
вызвала у него
мысль о близости,
хотя бы и мало вероятной и сомнительной,
и это его
испугало.
Надо быть осторожнее! Вот такое свободное
поведение, какое,
видимо, свойственно
Дилларду и этим девушкам, и
было причиной его
несчастья
в Канзас-Сити.
-
Ну, теперь надо полакомиться мороженым и пирожными,
- сказал Диллард,
когда новые
знакомые обменялись несколькими беглыми фразами. - А
потом мы
удерем отсюда.
Но вам, пожалуй, нужно сперва
пройтись по залу и
поздороваться
с кем полагается, - прибавил он, обращаясь к
девушкам. -
Встретимся
у киоска с мороженым, а потом, если вы согласны, сбежим.
Что вы
на это скажете?
Он
посмотрел на Зеллу Шумэн, как бы говоря: "Вы лучше
знаете, что нам
делать".
И она, улыбнувшись ему, ответила:
-
Правильно, мы не можем сразу уйти. Вон там
моя двоюродная сестра
Мэри, и мама,
и Фред Бракнер. Мы с Ритой сперва походим здесь,
а после
встретимся
с вами, ладно?
А
Рита Дикермен при этих словах нежно и влюбленно улыбнулась
Клайду.
Минут
двадцать Диллард с Клайдом слонялись по залу; затем
Зелла подала
Дилларду какой-то
знак, и они направились к
киоску, где продавали
мороженое.
Через минуту к ним, как бы случайно, присоединились
Зелла и
Рита, и
все вместе принялись за мороженое
и пирожные. А так как
официальная
часть вечера закончилась и многие уже расходились,
Диллард
сказал:
-
Ну, давайте удирать. Можно пойти к вам, Зелла?
-
Конечно, конечно, - шепнула Зелла, и они направились
в гардеробную.
Клайд
все еще немного сомневался, следует ли ему отправляться
с этой
компанией,
и был молчалив. Он еще не знал, нравится ли ему Рита.
Но как
только они
очутились на улице, вне поля зрения ханжей и
сплетников, он
оказался рядом
с Ритой, а Зелла и Диллард пошли вперед. Клайд счел
своим
долгом взять
ее под руку, но она высвободила руку и мягко и ласково
сама
взяла его
под руку. И тотчас тесно прижалась плечом к его плечу
и стала
весело болтать
о жизни в Ликурге.
Что-то
ласкающее, мягкое появилось в ее голосе. Клайду это
нравилось. В
теле Риты
была какая-то томность, которая словно электризовала
Клайда,
притягивала
помимо его воли. Ему хотелось
погладить ее руку, и он
чувствовал,
что может это сделать, может даже обнять ее. И
все это так
скоро! Но
ведь он - Грифитс, ликургский Грифитс, сообразил он,
вот почему
девушки на
собрании интересовались им и были так
любезны! Он все же
тихонько сжал
руку Риты, и она не протестовала.
Дом
семейства Шумэн оказался большим старомодным квадратным
зданием с
квадратным
куполом; он стоял в глубине
двора, окруженный деревьями.
Компания расположилась
в большой, красиво обставленной гостиной; Клайд еще
никогда не
видел в частном доме такой хорошей обстановки. Диллард
сейчас
же стал разбирать
пластинки и быстро свернул два
больших ковра, под
которыми оказался
паркетный пол, - видно было, что все это для него
дело
привычное.
-
Дом стоит очень удачно, вокруг деревья,
и потом... эти иголки
замечательные,
они дают совсем тихий звук, - объяснил он Клайду;
он все
еще считал,
что Клайд - человек очень хитрый и следит за каждым
его шагом.
- Поэтому
с улицы не слышно, когда здесь играет граммофон. Правда,
Зелла?
И во втором
этаже тоже ничего не слышно. Мы здесь
играли и танцевали
несколько
раз до трех, до четырех утра, а наверху никто и не знал
об этом.
Правда, Зелла?
-
Да, это верно. Надо сказать, папа немножко туговат на
ухо. И мама,
когда заберется
с книжкой в свою комнату, тоже ничего на свете не слышит.
Но и вообще
отсюда не слышно.
-
А что, разве тут у вас все так настроены против
танцев? - спросил
Клайд.
-
Ну, служащие на фабрике вовсе не против, -
сказал Диллард. - Но
набожные люди
против этого. Вот, например, мои дядя и тетка. Да почти
все,
кто был сегодня
на собрании, кроме Зеллы и Риты.
- Он с одобрением
поглядел на
девушек. - Они не так глупы, чтобы волноваться из-за
пустяков.
Правда, Зелла?
И
девушка, не на шутку влюбленная в него, засмеялась и
кивнула:
-
Ну конечно, я не вижу в этом ничего плохого.
-
И я тоже, - прибавила Рита. - И мои папа и мама. Только
они не любят
говорить об
этом и не хотят, чтобы я уж слишком увлекалась танцами.
Диллард
поставил пластинку "Карие глаза", и сейчас
же Клайд и Рита,
Диллард и
Зелла начали танцевать, и Клайд почувствовал, что между
ним и
Ритой возникает
какая-то близость, невесть что
предвещающая. Рита
танцевала
с увлечением, с жаром, ее гибкие движения, казалось,
выдавали
едва сдерживаемую
пылкость. Танцуя, она улыбалась мечтательной
улыбкой,
говорившей
о жажде романтических приключений. Она была прелестна.
"Очаровательная
девушка, - думал Клайд, - хотя и слишком податливая.
В
конце концов
я танцую вовсе не лучше других, но, как видно, я ей
нравлюсь,
потому что
она воображает, будто я важная персона".
И,
точно отвечая на его мысли, Рита сказала:
-
Ужасно приятно танцевать, правда? И вы очень хорошо
танцуете, мистер
Грифитс.
-
Ну нет, - возразил он, улыбаясь и глядя
ей в глаза. - Это вы
великолепно
танцуете. Я хорошо танцую потому, что танцую с вами.
Он
почувствовал, что у нее полные, мягкие руки, а грудь
очень пышна для
такой молодой
девушки. Опьяненная танцем, Рита одурманивала его, движения
ее стали почти
вызывающими.
-
Теперь поставим "Ладью любви", - объявил Диллард.
- Вы потанцуйте с
Зеллой, а
я поверчусь немного с Ритой. Ладно, Рита?
Он
был так восхищен своим искусством танцора, испытывал
от этого такое
живейшее удовольствие,
что даже не мог дождаться
новой пластинки:
нетерпеливо
схватив Риту за руки, он начал выделывать замысловатые
фигуры,
которые были
не под силу Клайду, и все признали Дилларда
самым ловким
танцором.
Наконец он крикнул Клайду, чтобы тот поставил "Ладью
любви".
Однако,
потанцевав раз с Зеллой, Клайд понял,
что этот вечер был
задуман для
удовольствия двух пар, и они не должны мешать
друг другу.
Зелла танцевала
хорошо, оживленно болтала, но Клайд все время чувствовал,
что она занята
одним только Диллардом и предпочитает быть с
ним. После
нескольких
танцев Клайд и Рита уселись на диван поболтать
и отдохнуть
немного, а
Диллард и Зелла ушли в кухню напиться. Однако
Клайд заметил,
что оставались
они там гораздо дольше, чем нужно для того, чтобы
выпить
воды.
А
тем временем Рита, оставшись с Клайдом вдвоем,
так и прильнула к
нему. Выбрав
минуту, когда разговор оборвался, она поднялась
и потянула
его за руку:
ни с того ни с сего, даже без музыки,
ей захотелось еще
потанцевать
с ним. Она будто бы хотела показать ему несколько па,
которые
перед тем
выделывали они с Диллардом и которых Клайд не знал.
Она стала
рядом с Клайдом
и тесно прижалась к нему, показывая
эти па, которые
требовали
особенной близости; лицо Риты почти касалось его
лица, и это
было слишком
для самообладания Клайда: он не выдержал и прижался
щекою к
ее щеке. Она
в ответ улыбнулась и ободряюще посмотрела на него. Мгновенно
вся его выдержка
исчезла, и он поцеловал ее в губы, потом еще и
еще. И
вместо того,
чтобы вырваться от него, как он ожидал,
она преспокойно
позволяла
себя целовать.
Чувствуя,
как ее горячее тело прижимается к нему и губы отвечают
на его
поцелуй, Клайд
вдруг понял, что позволил вовлечь себя в такие
отношения,
которые не
очень-то легко будет изменить или порвать.
И устоять будет
трудно, раз
Рита ему нравится, а он, очевидно, нравится ей.
Сканирование и редактирование текста:
HarryFan, 20 March 2001
|